Гюнтер Эдмунд
Поэт, журналист и фельетонист Эдмунд Гюнтер (30.06.1922 — 5.11.1982) одинаково сильно любил и немецкий, и русский языки, а больше всего - сибирскую природу
Эдмунд Гюнтер активно писал и на своем родном языке. Сотни его произведений прочно прижились на страницах немецкоязычных газет, в том числе выходящей в Славгороде «Роте Фане» («Красное знамя»). С 1967 года и до самой пенсии он работал заведующим отделом промышленности и сельского хозяйства этого издания. Многие его произведения на немецком были переведены на русский, татарский, якутский, украинский и казахский языки, отдельно печатались в ГДР и Австрии.
Он автор шести книг и соавтор 40 поэтических сборников. Родился в крестьянской семье в селе Мариенберг Саратовской области, на Волге. Умер и похоронен на Алтае, в Славгороде.
Долгие годы поэт жил в Каргатском районе Новосибирской области, работал на военном заводе, в колхозе, заведовал сельским клубом и активно печатался на литературных страницах районных газет и «Советской Сибири».
По воспоминаниям коллег и родственников, Гюнтер был неисправимым оптимистом и всегда говорил: «У жизни две стороны — серьезная и веселая, мы слишком мало улыбаемся».
Современникам был хорошо знаком Гюнтер-стилет: сатирик, фельетонист и автор басен. Не надо быть литературоведом, чтобы ощутить живость, прелесть и актуальность, к примеру, вот этих строк: «Задумался осел — кого премировать — индюшку или утку, но так, чтоб не обиделся барбос… Попробуй только премию не дай, на все село облает, так и знай». Или вот еще одна история: «Козел, Осел, Барсук и Бурундук в один июльский вечер собрались и план зимовки обсуждать взялись… С ораторским искусством заостряли, серьезно пятидневку углубляли, затем на должную подняли высоту». В общем, обсуждали-обсуждали герои басни «Назревший вопрос», но так ничего и не решили, пока наконец не пришла зима.
«Осужденный» Федот», «Подсудимый еж», «Промах соловья», «Попробуй-ка, уволь» — названия его басен напоминают заголовки криминальной хроники.
Истории эти, высмеивающие человеческие слабости, распущенность, пьянство, бюрократизм, жадность, зависть, всегда воспринимались читателем на ура, а вот цензоры, надо полагать, то и дело были недовольны и не гладили Гюнтера по голове (прокурор Медведь — не вышло бы такое словосочетание боком). Но этот автор, прошедший большой жизненный путь, не имел привычки плыть по течению.